Сидим дома и «спасаем пиво»: как выглядит карантин в Чехии

Утром 9 марта я сидела в аэропорту Вацлава Гавела и ждала посадку на рейс: я улетала на пять дней в Португалию, чтобы встретиться с подругами — Сашей из Москвы и Таней из Рима. На телефоне я набирала письмо в университет: «Извините, на этой неделе я не смогу посетить семинары», и параллельно переписывалась со своим парнем Денисом в WhatsApp: «Давай в Вену не на этих выходных, а на следующих поедем. Сейчас в Праге фестиваль документального кино, я уже купила три билета».

На тот момент в Чехии было 30 подтвержденных случаев заражения коронавирусом, и мы были уверены, что эпидемия нас никак не коснется. А дальше события развивались странным образом.

На следующий день на почту пришло сразу три письма: от ректора Карлова университета, от факультета и от заведующей кафедры. «Согласно указу Министерства здравоохранения Чешской Республики, с завтрашнего дня на неопределенный срок отменяются все занятия», — один и тот же текст в каждом письме.

Мы с подругами пили зеленое вино в маленьком кафе в старом городе Порту, когда к нам присоединился приятель Васко. «Представляешь, мой самолет в Рим отменили, — вместо приветствия сказала Таня. — Я не знаю, как буду добираться к мужу». «Но есть и хорошие новости! — продолжила я довольно громко, потому что в тот момент нам подносили уже вторую бутылку винью-верде. — Чехия отменила учебу! У меня не будет пропусков за эту неделю в университете!». Мужчина за соседним столом покачал головой: «Я бы не сказал, что это хорошие новости».

11 марта Международный фестиваль документального кино Jeden svět, из-за которого я отказалась ехать с бойфрендом в Вену, разместил в Instagram пост о том, что показы фильмов отменяются, потому что Чехия запретила проводить массовые мероприятия.

12 марта мы с Сашей поехали в Синтру и злились на толпы туристов, которые не давали нам нормально сфотографироваться на фоне желтой башни дворца Пена. «Тут-то точно больше 100 человек! И всем плевать на коронавирус!», — возмущалась подруга. Я в это время залезла в мессенджер и увидела сообщение от Дениса: «В общем, мы на следующей неделе в Вену не поедем. И в Кельн на Пасху тоже. Чехия вводит чрезвычайное положение и завтра в полночь закрывает все границы на 30 дней. А еще все бары и рестораны после восьми вечера теперь не будут работать». Я выдохнула с облегчением: как же хорошо, что желая сэкономить деньги, я взяла самый дешевый билет и решила не оставаться в Португалии на выходные. «Ура! Я попаду в Чехию за три часа до закрытия границ!», — написала я.

13 марта утром я приехала в аэропорт Порту. Я летела в Прагу с пересадкой в Мюнхене. Мой телефон разрывался от сообщений возлюбленного: он просил меня поменять билет и не лететь через Германию, пугая, что в пражском аэропорту меня ожидает долгая проверка с последующей двухнедельной изоляцией. «Но может, если ты скажешь, что у тебя в Германии была только пересадка, они сжалятся и не отправят тебя на карантин», — писал он.

Возможности поменять билет не было, да и, как выяснилось, не нужно это было. Никогда еще я не летала с таким комфортом: безлюдные терминалы, полупустые самолеты, никаких очередей. По прилете в Прагу меня никто не проверял тепловизором (как это было в середине февраля в Москве), никто не спрашивал, откуда я прилетела. Я просто вышла из аэропорта и поехала домой. «Ну что, не так страшно чрезвычайно положение, как его малюют!», — крикнула я, зайдя домой.

Но я оказалась неправа. Уже на следующий день, разгребая скопившуюся за пять дней почту, я пришла в ужас от того, каким образом моя кафедра решила организовать дистанционное обучение. На нас взвалили тонны письменных работ: 2-3 эссе и 1 конспект каждую неделю, презентация и наброски к дипломной работе каждый месяц — и это без возможности проконсультироваться с преподавателем по видеосвязи. Для меня, как для иностранного студента, такой формат обучения — настоящая трагедия: я медленно читаю на чешском, но еще медленнее пишу. На одну работу может уходить целая неделя, а это означало, что в ближайший месяц мне волей-неволей придется запереться дома. Особенно бесило, что моему жениху, который тоже учится в Карловом университете, но на другом факультете, не задали вообще ничего.

В Чехии – 293 заболевших коронавирусом.
В Чехии закрываются все рестораны и кафе.
В Чехии – 340 заболевших коронавирусом.
Правительство рекомендует не выходить из дома без защитных масок.
На фоне переживаний по поводу учебы меня уже не особо волновали новости, которые мой парень зачитывал по утрам. А вот его происходящее не на шутку перепугало: в любой момент могли запретить выходить из дома, а это означал конец спортивным тренировкам на свежем воздухе. Каждый день он уходил на пробежку или уезжал на велосипеде за город с мыслью, что это последний раз, и за неделю случайно сбросил 2,5 килограмма.

Под постом у мэра Праги Зденека Гржиба в Instagram в те дни развернулась дискуссия: можно ли сейчас бегать по парку? Мэр одобрил желание пражан заниматься спортом на свежем воздухе, но посоветовал держаться подальше друг от друга. «И скажите им, чтобы носили маски. А то меня сегодня два бегуна в парке слюной забрызгали. Ничего приятного», — написал кто-то в комментариях. Я пошутила: «Денис, наверное, это был ты». На следующий день по всей стране ввели обязательный карантин: появляться на улице можно только в крайнем случае и только с закрытым лицом. За нарушение — штраф до 500 тыс. крон. Маски в тот момент достать было сложно, и мы сшили их сами из рваных штанов от пижамы.

С продуктами все нормально. Полки в супермаркетах Tesco, как и в маленьких магазинах вьетнамцев, по-прежнему полные. Туалетная бумага и антисептики продаются по обычной цене. Выходить в магазин можно, но многие перешли на бесконтактную доставку. В чате нашего дома как-то разгорелся скандал: соседка ежедневно заказывала здоровое питание, и вот курьер оставил пакет с едой под дверями, а его кто-то украл. Как потом выяснилось, клининговая служба приняла его за мусор и выбросила.

В один из дней я вышла из дома и удивилась количеству людей на улицах. Возле баров, которые теперь продают пиво и еду только навынос, толпились беззаботные пражане. С пластиковыми стаканами, наполненными «Пилзнером», они сидели на скамейках, ели, курили, спустив маски на подбородки, и в их лицах не особо была заметна тревога по поводу завтрашнего дня и возможного штрафа. «В крематорий! Валите прямиком в крематорий, раз такие смелые!», — кричала проходящая мимо пенсионерка. Вечером я увидела в новостях заявление премьер-министра Андрея Бабиша: «Фраеры c пивом у дверей баров — не герои, а обычные трусы».

В начале апреля мой парень увидел в социальных сетях акцию «Спаси пиво». Сотни локальных пивоварен наварили крафта, который теперь некуда девать. «9 560 359 стаканов пива из 294 пивоварен ждут, когда их выпьют, — зачитал бойфренд. — Алина, каждый помогает, чем может, мы должны спасти это пиво!». В тот же день он сел на велосипед и умчался с гуманитарной миссией в пивоварню «Муха». С тех пор несколько раз в неделю мы спасаем пиво, к возлюбленному уже вернулись потерянные килограммы, и жизнь на карантине заиграла новыми красками: с Zoom-вечеринками, еженедельными заседаниями читательского клуба по «Моби Дику», организованного женихом, и онлайн-лекциями, которые некоторые преподаватели Карлова университета начали проводить по собственной инициативе.

Когда я писала этот текст, мы должны были вернуться домой из Кельна, где планировали провести пасхальные каникулы. Авиакомпания Germanwings в день предполагаемого вылета объявила, что закрывается из-за кризиса. Между тем в Чехии – 6 787 заболевших коронавирусом, среди них — пара знакомых. За окном +23, и цветет магнолия. Власти разрешили заниматься спортом на свежем воздухе без масок. Заведующая кафедры прислала письмо: 16 мая (в этот день мы должны были закончить учебу) начинается учеба, семинары продлятся до конца июня. Раз в неделю мы заходим на Airbnb и ищем дачу на лето, поскольку выехать за границу в ближайшее время вряд ли получится. Сегодня президент Чехии объявил о том, что границы страны следует держать закрытыми еще целый год.