Дарья Мороз: «Как бы ни было темно, всегда можно выйти в свет»

Как сериал «Медиатор» появился в вашей жизни? И что вас в нем привлекло? 

Мне прислали сценарий, я проглядела его по диагонали. Чтобы потом не расстраиваться, что не взяли в проект, я стараюсь не погружаться в сценарий с головой. Роль Веры мне показалась интересной. Но больше всего меня привлекла не столько роль, сколько режиссер — Артем Аксененко. Я видела его сериал «В клетке», который мне очень понравился. Поэтому я согласилась встретиться с ним. 

Что было на встрече? 

Он сказал: «Мне нужен самурай, а ты подходишь под это определение». 

Под самураем он подозревал… 

Внутреннюю силу и энергию. Артем — человек, который насквозь видит людей. И любит вытаскивать из артистов то, что они не хотят показывать. Потом были пробы. Я видела роль иначе. Он предложил неожиданный совершенно для меня образ — безумную, психически нездоровую, неструктурированную, абьюзивную сучку. Мне никто еще никогда такого сыграть не предлагал. 

В сериале вы предстаете в черном длинном парике. 

Все привыкли видеть меня коротко стриженной блондинкой. Мне хотелось чего-то нового. И мы начали искать и примерять разные образы — разную длину и разный цвет. И наконец, когда я примерила черный парик, он сказал, что в этом что-то есть: «Какая-то анимешная история». Будем считать, что Вера — анимешный персонаж. 

Захотелось оставить их? 

Нет, не мой вариант. Я все-таки люблю мягче цвета. В профессии мне нравится менять амплуа. Поэтому мне интересны трансформации ради персонажа. Я поклонник Джонни Деппа, Шарлиз Терон и Мэрил Стрип  —  актеров, которые не боятся меняться. В этом прикол актерской профессии. Это дополнительный драйв. 

Вы многое делали ради ролей… 

Да уж, я и худела, и поправлялась, прически всегда зависят от ролей, которые я играю… 

Из всех перемен что сложнее всего далось? 

Когда я побрилась и ходила лысой для фильма «Точка». Это был экстремальный опыт, но классно! Наверное, больше я такое не сделаю. Я была молода. Это и для персонажа сработало — у нее мания чистоты, и для меня репутационно. Начали воспринимать по-другому после этого. Но я не только для роли готова покраситься, а даже просто для проб. 

Вы сказали, что режиссер умеет вытаскивать из артистов то, что они не хотят показывать. Что у Артема получилось из вас вытащить? 

Истеричность, «бабскость», манипулятивность, синдром жертвы, агрессию — все то, что бывает в жизни каждого человека, но здесь эти качества гипертрофированы. Еще у него получилось вытащить из меня «плохую» артистку. (Чтобы уговорить брата продать акции, Вера изображает из себя жертву абьюза — Прим. ред.) Вере кажется, что она в актерстве хороша, но на самом деле у нее получается неестественно. Сложнее всего было сыграть такую фальшь с полной верой в то, что это чистый звук. 

Насколько вам близка тема жертвенности и абьюзивности? 

Очень близка! Когда начинаешь про это читать и погружаться в тему, понимаешь, как много абьюза в твоей жизни — в работе, в дружбе, в семье. Я не про физический абьюз, а про моральный, когда один человек подавляет другого. Это жутко интересно. Ведь ты этого не замечаешь, тебе кажется, что это с тобой что-то не так, а на самом деле тобой просто манипулируют — твою волю подавили. Когда начинаешь такое отслеживать в реальности, то можешь защищать свои личные границы. 

А в хорошем смысле можно использовать абьюз? 

Да, когда режиссер манипулирует актером, чтобы добиться какой-то эмоции для воплощения ее на экране. Вопрос в мере — главное не увлечься. 

Тема абьюза важна для вашей героини Веры. 

Правильно, ведь она человек, выросший в достатке при деспотичном отце. Когда деньги закончились, отец заболел, ей пришлось ухаживать за ним, стать для него сиделкой. Она осталась ни с чем. И это породило в ней множество комплексов, страхов и боли. Вера так намучилась, что готова всех подмять под себя. Поэтому герой Андрея Бурковского — идеальный для нее мужчина: он, с одной стороны, умный, привлекательный, загадочный, с другой — классический манипулятор, каким был ее отец. Так что это знакомая для нее схема отношений. 

Есть ли у Веры прототип?

Нет, для создания образа я использовала наблюдения за собой и другими людьми. Для меня Вера — герой аниме, совмещенный с Умой Турман из «Убить Билла». Она готова всех рубить на части в свои 40, в коротком платье Chanel. Она пытается догнать уходящее время. Ей сложно с самой собой и с окружающим миром. 

После участия в проекте вам стало проще считывать манипуляции и уходить от них?

Да, я даже начала видеть, когда я сама неосознанно манипулирую людьми. Неприятное ощущение. Считаю, что это запрещенный прием в жизни. Ну уж если делаешь, то делай правильно, чтобы не травмировать другого человека. 

Можете привести пример, когда вы кем-то манипулировали? 

Это чаще всего проявляется в общении с дочкой. Я ей люблю говорить что-то вроде: «Если ты будешь так себя вести, я больше никогда тебя с собой не возьму». Но это же ребенок, она ведет себя как малыш, как ей хочется, а я накладываю на нее чувство вины: «Ты плохая, поэтому ты сама виновата в том, что мама тебя никуда больше не возьмет». 

А вы встречали в реальной жизни талантливых манипуляторов? 

Да. Взрослым людям сложно меняться. Я понимаю, что этот человек абьюзер, но он мне дорог, поэтому я продолжаю с ним общаться. Мы поддерживаем нормальные отношения, просто я учитываю эту его особенность. 

Что вы думаете о герое Андрея? 

Он что-то вроде мессии или падшего ангела. Собирает человеческие грехи и вскрывает пороки человеческие. Андрей сам грешен, но он индикатор мира вокруг. Такой проводник с одной стороны на другую. Он может как возвысить, так и уничтожить. Для каждого героя это такой исповедальный персонаж. 

При этом он исповедуется девочке, которая собиралась спрыгнуть с моста. Рассказывает ей, что мечтал помирить родителей, но у него не вышло, поэтому он и занялся переговорами. 

Он про себя все понимает, у него есть свои скелеты в шкафу, ему от этого больно. Хороший манипулятор — травмированный человек. Хорошо знает, что такое травма. Поэтому понимает чужие. 

Чему новому может научить «Медиатор» русского человека? 

Здесь интересный переход от раскаяния к греху. Любопытно увидеть, куда человек может упасть и что ему нужно осознать, чтобы потом подняться. Все герои вывернуты наизнанку медиатором. Он показывает изнанку души. Сериал учит: как бы ни было темно, всегда можно выйти в свет.

Скоро выходит третий сезон «Содержанок». Как изменилась ваша жизнь после участия в проекте? Вас теперь часто спрашивают про секс? 

Да. Меня чаще всего спрашивают: «Как же вы раздеваетесь в кадре? Как же вам не стыдно?!» «Содержанки» — это бешеный успех, которого я не ожидала. Меня теперь на улицах узнают как Лену, героиню «Содержанок», и воспринимают как сильную сексуальную телку. А я же артистка! Я умею разное! 

Вам нравится такая узнаваемость? 

Мне нравится, что проект востребован. Я горжусь этим сериалом. Но то, что меня воспринимают в его контексте, нет. Я за то, чтобы в артисте видели артиста, а не заложника какого-то одного образа. Поэтому я так люблю меняться, чтобы меня не ассоциировали с каким-то одним персонажем, тогда у меня больше профессиональных возможностей. 

Вы продолжаете развивать тему секса в своей карьере — скоро выйдет «Клиника счастья», где вы играете 50-летнего сексолога. 

Есть такой прикол: «Кто у нас главная по сексу? Мороз!» (Смеется.) Но если для Лены сексуальность в природе и она им занимается, то для Алены секс — это идеология здоровья: физического и морального. В «Клинике счастья» я играю врача-эндокринолога, суперпрофи,  успешную женщину в карьере и личной жизни. И тем не менее это острохарактерная роль. Алена умная, ироничная, но при этом — это сгусток недоразумения и бешеной энергии. Этим она мне и интересна. 

Фото: Kinopoisk.ru

«Клиника счастья» — это не банальная медицинская история. Главная идея: секс — неотъемлемая часть нашей жизни, чем его больше, тем лучше, только так человек может быть счастлив. Очень хорошо, что об этом узнает как можно больше людей. Русские очень закрытые. Это исторически сложилось: и на Руси, и в советский период, когда, как известно, секса не было. Да и сейчас нет привычки говорить об этом даже в семьях. Почему нужно этого стесняться? Наша замкнутость в этом контексте порождает много эмоциональных проблем, в том числе и в личной жизни. Мне нравится, что в кино стали об этом говорить. Я рада, что играю персонажа, который свободно говорит о сексе. 

А какая вы в обычной жизни? 

Ну… Я не исключение, я тоже закомплексована во многих подобных вопросах. Но я стараюсь. Особенно сложно о сексе говорить с детьми, которые взрослеют и входят в подростковый возраст, чтобы не выглядеть глупо и сохранить доверие, чтобы описать не только физиологическую, но и эмоциональную часть процесса. Я пытаюсь быть честной со своей дочерью, когда она задает какие-то вопросы. Я надеюсь,что наши дети будут более открытыми эмоционально и свободными в лучшем смысле этого слова.

Вы не только актриса, но и продюсер. Женщин-продюсеров не так много. Над чем сейчас работаете?

У меня такой… подготовительный год — сейчас в разработке несколько проектов для Start. Возможно, что я даже все эти месяцы буду заниматься только лишь продюсированием. Два года я погружалась в профессию. До этого я лет десять не решалась. Я окончила ВКСР по специальности «продюсирование», но никак не могла подступиться. Мне казалось, что меня никто не воспримет всерьез. Поначалу я делала много ошибок. Но я начала на них учиться. Я стала иначе коммуницировать с людьми. Сложно вести за собой команду так, чтобы тебе доверяли. Сложно доказывать, что ты — тот самый человек, который способен родить идею и воплотить ее. Да, мир мужской. Но мне нравится быть больше, чем просто артисткой в кадре. Я могу быть человеком, который придумывает и делает крутое кино. Я столько лет в этой сфере, столько всего видела, поэтому хочется делать свое. К тому же команда START — одна из лучших на кинорынке. Я очень горжусь быть ее частью!