Анна Меликян: «Если ты сформулировал, что такое любовь, значит, ты чего-то не понимаешь»

По задумке автора в кадре только три человека: коуч-психолог Злата Ямпольская — «Лабковский в юбке» (Виктория Исакова), ведущий вечернего ТВ-шоу Саша Сашин (Константин Хабенский) и гид по мистическому Петербургу Вероника, которая зачитывает стихи советской поэтессы Вероники Тушновой (Юлия Пересильд). Фильм начинается с того, что Сашин, получив награду, привязывает ее ремнем к шее и топится в Фонтанке, а Вероника его спасает. О женщинах, которые спасают мужчин, и о кинематографе как психотерапии мы и поговорили с режиссером Анной Меликян.

Анна Меликян, единственная женщина-режиссер в нашей стране, чей фильм был номинирован  от России на премию «Оскар»  (в категории «Лучший фильм на иностранном языке» в 2008-м за кинокартину «Русалка»)

Вы сняли картину о современных Москве и Санкт-Петербурге, при этом героиня Юлии Пересильд читает стихи Вероники Тушновой — советской поэтессы. Почему? Перевелись поэты на Руси?

Вначале мне хотелось, чтобы это был реальный поэт. Я многих читала, с некоторыми даже познакомилась. Но все было не то… Нужно, чтобы Вероника была вне времени и из другого мира. Винтаж, как говорит герой Хабенского. Честно скажу, что главная причина — мне самой очень нравятся ее стихи.

На «Кинотавре» лента получила приз за операторскую работу, однако в начале фильма на дно главного героя тянет другая статуэтка, больше похожая на «Золотого орла», который у вас, кстати, тоже есть…

Похоже, но на самом деле мы придумали свою и сами ее отливали — нечто среднее между «Тэфи» и «Золотым орлом» — «Золотой феникс».

Можно ли сказать, что Иван Ургант — прототип главного героя?

Нет. Я ничего не знаю про жизнь Вани. Это мог бы быть и Андрей Малахов… Кто угодно. Это просто популярный телеведущий, прототипов там нет. Это не важно.

А что важно?

Когда герой достиг вершины, он может ощутить полное опустошение. Пока ты идешь, у тебя есть цель, а когда доходишь, она пропадает. В фильме мы видим как раз этот момент, когда герой получил то, о чем мечтал, а радости это почему-то не принесло. Кто-то скажет: «Тоже мне проблемы!» Вот у шахтеров проблемы. И будет прав. Но это тоже человек. И у него вот такая трагедия. Ему легче не становится от того, что шахтеры сидят в шахте, у него есть душа, и она болит, остро чувствует и страдает.

Кстати, о страдании: мало того что он топится, так еще и жене изменяет, с которой десять лет прожил. Хотя погодите-ка, считается влюбленность изменой? Секса-то не было!

Не так важно, был секс или не был, важно, что человек не с тобой, а с кем-то другим. Жена может пытаться удержать его семьей и детьми, манипулировать, она привяжет его физически, но не удержит его душу, а если душа не рядом с тобой, то какой в этом смысл?

Можно сказать, что это картина о кризисе среднего возраста?

Да, о новом этапе, когда пришла пора понять, как и зачем жить дальше. У каждого думающего человека рано или поздно наступает такой момент. Мне кажется, что это неизбежно, но ведет к трансформации. Можно оттолкнуться ото дна, набраться сил, чтобы жить дальше.

Вы сталкивались с подобными ощущениями?

Да.

А теперь об исцелении от страдания, вернее, о психотерапии. Вы снимали фильм год назад, когда еще не были так популярны Instagram-эфиры, а сейчас как не заглянешь в соцсети, обязательно какой-нибудь знакомый вдруг стал коучем… Как вам удалось уловить примету времени?

Я просто это уловила: все на чем-то сидят. Одни — на психологии, другие — на астрологии. Человек сегодня потерян. Он боится будущего и не понимает, как строить свою жизнь. Старается ухватиться хоть за какую-то идею, чтобы крепко встать на ноги. Я не против. Если людям становится легче, то почему нет?

А на чем сидите вы?

Я плотно сижу на творчестве. Я всегда считала, что мое творчество и есть моя психотерапия. Сама никогда не обращалась к специалистам. Пока не доводилось. Может, в будущем?

У вас за плечами шесть полнометражных картин, и все они про любовь. Вы исследуете эту область с 2007 года — с «Русалки». Что нового вам удалось узнать после работы над фильмом «Трое»?

Что я ничего об этом не знаю. Если раньше я могла сформулировать, особенно в интервью после фильма «Про любовь». Потом я поняла: если ты можешь объяснить подобное чувство, значит, ты чего-то не понимаешь. Ты можешь получить такой опыт, но выразить его словами для тебя становится невозможным. Если получается, значит, это не любовь.

Как говорил Оскар Уайльд, жизнь отражает искусство гораздо в большей степени, чем искусство — жизнь. Согласны?

Искусство совершенно точно влияет на жизнь. Ощущаю это на себе. Любой фильм — это поток мыслей, который в тебе зарождается и с которым хочется разбираться. Режиссер делает это через придумывание истории. Я берусь только за волнующие лично меня темы. Каждый мой фильм влияет на меня.

Я начинаю снимать одним человеком, а заканчиваю совершенно другим. Обычно на ленту уходит несколько лет жизни, и все это время я думаю исключительно о ней.

Когда приходит освобождение? Перед премьерой?

Порой снимешь фильм, а выходит он только через пару лет, так что нет. Освобождаюсь, когда он готов, то есть когда сделан финальный монтаж. Только после этого начинаю воспринимать другие истории. Как и в жизни: пока не перевернешь старую страницу, новую не откроешь.

Каким человеком вы были, когда начали снимать «Трое»? И каким стали, когда закончили?

Этот фильм про доверие ко вселенной. Он начался с главного образа — человек ложится на течение реки и вверяет себя ему. Для меня это самое важное изменение. Когда я взялась за картину, я была тем, кто хочет знать план и все контролировать, а вышла тем самым, кто лежит на воде и понимает, что это единственное правильное решение — просто плыть и поддаться течению. Я признаю, что я ничего не знаю, учусь доверять хаосу жизни.

Как вы думаете, эти изменения временны? Или надолго с вами?

Скорее всего, они останутся со мной навсегда.

В этом году у вас вышло три проекта. «Нежность» вы доснимали по мере выхода серий. Нет ли у вас страха, что жизнь проходит мимо, пока вы снимаете про нее кино?

Конечно. Есть ощущение, что реальность где-то сбоку, а ты все время в кино. Правда, когда слишком много реальной жизни, то начинаешь скучать по работе. Иногда мне начинает казаться, что кино и есть моя реальная жизнь. В идеале должно быть совмещение. Но кто сказал, что, когда ты снимаешь кино, ты не живешь, а когда варишь борщ — вот тогда это жизнь?

Давайте поговорим о творчестве, а вернее, о прекрасных актерах в фильме «Трое». Вы уже работали с Викторией Исаковой и Константином Хабенским, а вот Юлия Пересильд — новое лицо. Она стала вашим человеком? Вы будете и дальше ее привлекать к съемкам?

Да, это мой человек. Она уже сыграла эпизодическую роль в «Нежности». Я верю, что, когда начинаешь свою историю, вокруг нее появляются правильные люди, которые привнесут то, что нужно именно этой истории.

Если актеры кочуют из проекта в проект, то операторы каждый раз новые. Есть ощущение, что в этот раз вы с Николаем Желудовичем надолго?

Все свои фильмы я сняла с разными операторами. Так вышло. Я меняю операторов, потому что этого требует материал. В новой истории нужен новый взгляд. Если в «Трое» мы выставляли кадр по два-три часа, то в «Нежности» снимали целый эпизод за это время. Мне интересно все разное, не хочется, чтобы зритель закрепил за мной какую-то конкретную стилистику.

Сейчас СМИ много пишут о феминизации киноиндустрии. Наблюдаете ли вы ее?

Да, в кино стало больше женщин. И это великолепно! Долгое время мы жили в мире, где реальность отражалась только мужским взглядом, а он все-таки другой. Мы природой устроены по-разному, хоть нас и пытаются приравнять. Присутствие и женского взгляда делает картину мира объемнее.

Какие еще тенденции заметили?

Раньше считалось, что человек должен пройти школу жизни, чтобы стать режиссером. Это было второе высшее образование, которое получали взрослые люди. Сейчас 16-летний может снять на телефон фильм о себе и показать, чем живут подростки. Конечно, они иначе передают свое мироощущение.

Вас не пугает такая конкуренция?

Нет, сегодня они меня подвинут, завтра их кто-то подвинет. Так устроен мир. Нас всех когда-нибудь кто-нибудь подвинет. Можно попереживать на эту тему, но это абсолютно бессмысленно.

Над чем вы сейчас работаете?

Ни над чем. До конца года точно ничего делать не собираюсь. Буду просто отдыхать и плыть по течению.